Синонимы в творчестве тургенева

• Выдержка
• Литература
• Другие работы
• Помощь в написании

Лексическое использование синонимов в прозе И. С. Тургенева (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Содержание

• 1. Лексическая синонимика в художественном тексте
  • 1. 1. Понятие синонимии
  • 1. 2. Языковая метафора как источник синонимии
• 2. Приёмы употребления синонимов в произведениях И.С. Тургенева
• Заключение
• Список использованной литературы

На пять, на шесть шагов он [туман] ещё сквозил немного, а дальше так и громоздился стеною, рыхлый и белый, как вата» (III, 108). В эту «дурацкую ночь» кругом была лишь белая мгла, которую «нисколько не разгоняли» даже фонари (III, 112). И найти Теглева, сокрытого туманом, было невозможно.

Иными словами, герои оказались во власти той таинственной, зловещей силы, которая не считается с волей человека, пугает его своей мощью, смеётся над ним и его попытками разгадать её секреты. Силой этой в «таинственных повестях» Тургенева выступает Природа. Именно она водит Риделя по своим туманным лабиринтам, а Теглева оставляет наедине с самим собой, и со стороны наблюдает, как плутает в её недрах первый, и как «тонет» в своём «внутреннем тумане» второй.

Туман буквально «живёт» в душе Теглева. После самоубийства Маши (а именно так расценивает смерть девушки герой) Илья терзается чувством вины и осознанием своего одиночества. Теглев теперь словно потерялся в окружающем мире, и эта потерянность воспринимается им как погружённость в туман.

Всё вышесказанное подтверждает ранее означенную мысль об отсутствии в рассматриваемой повести связи между образом тумана и состоянием сна-яви (герои повести не переживают означенного состояния). И всё же, образ тумана в повести «Стук… Стук… Стук!..» оказывается включённым в семантическое «поле» мотива сна.

Отправной точкой в развитии названного мотива в повести становится описание внешности главного героя, а именно, описание его глаз. «Во всём его лице не совсем обыкновенными были только глаза. <…> на левом глазу века поднималась меньше, чем на правом, что придавало его лицу какую-то разность, и странность, и сонливость» (III, 94).

С древних времён считалось, что глаза отражают внутренний мир человека, состояние его души. Стало быть, сонливость Теглева есть не что иное, как его истинная сущность, основа его восприятия мира и жизни. Поэтому-то жизнь для него — сон. И Илья Степаныч «просыпает» свою жизнь так, как он сам того хочет.

Его жизнь — сон начинается с того момента, когда он одевает маску героя «a la Марлинский» (III, 93). Он подменяет себя «фатальным» (III, 94) человеком и проживает не свою собственную жизнь, а свой сон, в котором он действует в соответствии с возложенной на него ролью.

Специфика сна-жизни Теглева заключается в том, что те события, которые с ним случаются, герой склонен объяснять, опираясь на голос своего болезненного воображения, который звучит с наибольшей силой в момент сна, когда разум человека замолкает. Именно сон-туман, которым подменяет Теглев реальную жизнь, всё больше расшатывает и до того подвижное воображение подпоручика, что позволяет герою видеть в бытовых ситуациях тайну и мистические знаки.

В «таинственных повестях» Тургенева тайна часто скрывается от взора героев за пеленой тумана.

В «Истории лейтенанта Ергунова» странные и загадочные события происходят с Кузьмой Васильевичем в тот момент его нахождения в комнатке Колибри, когда «сизый дымок бежал тонкою струйкою с верхушки крупной курительной свечки» (II, 488).

С Валерией («Песнь торжествующей любви»), пребывающей в состоянии сна-яви, таинственные события случаются в комнате с восточным убранством, в которой «по углам едва заметно дымятся высокие курильницы» (III, 406).

Герой «Призраков» наблюдает за удивительной незнакомкой, поющей итальянскую арию, «сквозь тонкий дым, поднимавшийся с бронзовой курильницы на древнем треножнике». Раздающиеся из окна дворца «чистые звуки молодого голоса» (II, 430) влекут его «неотразимо».

Ночной путешественник очарован «звуками, красотою, блеском и благовонием ночи» (II, 430). Дым, разлитый вокруг, не пугает его, а завораживает, ибо именно сквозь дым видит он тот идеал красоты, гармонии, искусства, по которому томится его душа в повседневной жизни, и который оказывается достижим только в потустороннем, сонном, погруженном в туман мире. Эта жизнь в искусстве, как и само искусство, туманна для непосвященных, а потому таинственна. И дым есть стихия этой загадочной и хрупкой жизни. Одно неверное движение и она, как видение, исчезнет, растворится, как туман.

Так разрушает её резко произнесённое Эллис: «Прочь!» (II, 430). И вот уж «нет волшебной сказки» (II, 418). «И снова вихрь, и мрак, и головокружение» (II, 430), и снова тот странный белый туман, в который погружает героя его ночная спутница, царствует вокруг.

«Какая-то белая мгла с снотворным запахом мака» (II, 435) неизменно охватывает героя в тот момент, когда Эллис «накидывает» на его голову «конец своего длинного висячего рукава», тем самым, погружая его в состояние сна-яви. Но даже, когда пелена, падающая на глаза героя вместе с рукавом Эллис, рассеивается, он продолжает пребывать в состоянии сна-яви. Поскольку туман, проникая в его сознание, усыпляя его разум, делает человека подобным ночной спутнице-призраку, которая сама «как бы» соткана «из полупрозрачного, молочного тумана» (II, 420). Она является перед героем, «сквозя как туман» (II, 418) и исчезает, «легко волнуясь, как дым» (II, 419).

«Туманная» природа Эллис мешает герою понять, кто же она такая. Эта женщина, неожиданно вошедшая в его жизнь, легка и прозрачна, как туман, изменчива и зыбка, как он, и так же таинственна. Загадки, окружающие Эллис, в немалой степени обусловлены её «туманной» сущностью. Стремясь постичь тайну женщины-призрака, герой настолько сближается с ней в снах-полетах, что незнакомка, окутывая дымкой его сознание, «отдаёт» ему частичку своей «туманности», взамен забирая от героя его телесность, и, тем самым, обрекая его на скорую смерть.

Так образ тумана оказывается в «таинственных повестях» связанным с образом смерти. Наконец, в «Призраках» (и в примыкающей к ним повести «Довольно») дым становится метафорой бессмысленной, пустой, пошлой жизни, из века в век повторяющейся людской суеты во имя денег, славы, почестей. Именно так оценивает герой повести столичную парижскую жизнь. Наблюдая за тем, как снуют из стороны в сторону «толпы народа, молодые и старые щёголи, блузники, женщины в пышных платьях», как они теснятся, бегут куда-то, снуют из стороны в сторону в поисках приключений и наслаждений, герой осознаёт, что ему не хочется покидать ту «чистую, тёмную, воздушную высь», на которую подняла его Эллис, не хочется приближаться «к этому человеческому муравейнику» (II, 436).

Жизнь людей, их пустая суета видятся герою «чадом», в котором ему «душно» и «тяжело» (II, 436), бессмысленной и глупой беготнёй, вызывающей в нём лишь «чувство омерзения» (II, 436). И он просит Эллис унести его прочь.

Из всего вышесказанного следует, что образ тумана и синонимический ряд к нему являются важной и многозначной составляющей поэтики «таинственных повестей» Тургенева.

Заключение

.

1. Синонимические отношения в тексте, особенно в тексте художественном, отнюдь не тождественны отношениям в пределах синонимического ряда общеупотребительного языка.

2. Отмеченные в языке Тургенева приемы употребления синонимов позволяют реализовать в художественной речи различные их функции, а именно: подчеркнуть те или другие оттенки понятия; разносторонне отразить обозначаемый предмет, явление, действие, признак; образно представить обозначаемое; усилить роль общего для ряда понятия путем «нагнетания» синонимов; подчеркнуть стилистические, эмоциональные характеристики слов.

3. Анализ показал богатство синонимов в языке Тургенева, что свидетельствует, во-первых, о широком диапазоне слов, привлекаемых Тургеневым в организации национального русского литературного языка, во-вторых, о стремлении писателя разносторонне отразить изображаемую действительность (в семантическом, стилистическом, образном и др. отношениях).

4. В творчестве Тургенева происходит активное (творческое, новаторское, своеобразное) использование синонимов: при переносном употреблении слова приобретают авторские смыслы, в контекстах художественных произведений поэта реализуются оттенки значения синонимов, частотны перифразы, характерно синонимическое употребление имён. Таким образом, можно говорить о творческом, авторском использовании и развитии в речи семантики синонимов ряда. Тургенев раздвигает границы (смысловые, образные) семантического пространства, заключённого в языковом ряде.

5. Богатство, семантическая широта синонимов, их высокая частотность во всех жанрах, большой диапазон применения стилистических синонимов свидетельствует о том, что синонимы в языке Тургенева — одно из самых активных средств в художественном творчестве писателя и одновременно в семантико-стилистической, жанровой организации литературного языка.

Апресян Ю. Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. — М., 1995 (II изд.).

Барсукова О. М. Роль символических мотивов в прозе И. С. Тургенева: Автореферат диссертации на соискание учён. степ. канд. филол. наук. — М., 1997. С. 18−19.

Бережан С. Г. Семантическая эквивалентность лексических единиц. — Кишинев, 1973.

Горбачевич К.С. О текстуальном изучении синонимов. — Вестник Ленинградского университета, серия истории, языка и литературы. 1968, № 2, вып. I.

Гречко В. А. Типология синонимических единиц современного русского литературного языка: автореферат дис. … д-ра филол. наук / Гречко Виктор Александрович. — Ленинград: Ленинградское отделение Института языкознания СССР, 1984. — С. 14−15.

Евгеньева А. П. Основные вопросы лексической синонимии // Очерки по синонимике современного русского литературного языка. — М.-Л., 1966.

Иванова В. А. Антонимия в системе языка. — Кишинев, 1982.

Корольков В. И. Семасиологическая структура метафоры. — В: Ученые записки МГПИИЯ, т. 41. — М., 1968.

Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику. Пер. с англ. — М., 1978.

Москвин В. П. Источники синонимии в русском языке // Языковая личность: проблемы обозначения и номинации. — Волгоград, 1997.

Новиков Л. А. Синонимические функции слов (семантическая синонимия). — М., 1992.

Новиков Л. А. Синонимия. — В: Энциклопедический лингвистический словарь. — М., 1990.

Тургенев И. С. Собрание сочинений: В 5-и томах. Т. 2. — М., 1994.

Турскова Т. Новый справочник символов и знаков. — М., 2003.

Шмелев Д. Н. Проблемы семантического анализа лексики. — М., 1973.

Гречко В. А. Типология синонимических единиц современного русского литературного языка: автореферат дис. … д-ра филол. наук / Гречко Виктор Александрович. — Ленинград: Ленинградское отделение Института языкознания СССР, 1984. — С. 14−15.

Корольков В. И. Семасиологическая структура метафоры. — В: Ученые записки МГПИИЯ, т. 41. — М., 1968. — С. 56.

Шмелев Д. Н. Проблемы семантического анализа лексики. — М., 1973. — С. 128.

Бережан С. Г. Семантическая эквивалентность лексических единиц. — Кишинев, 1973. С. 254.

Иванова В. А. Антонимия в системе языка. — Кишинев, 1982. — С. 47.

Новиков Л. А. Синонимические функции слов (семантическая синонимия). — М., 1992. — С. 5.

Барсукова О. М. Роль символических мотивов в прозе И. С. Тургенева: Автореферат диссертации на соискание учён. степ. канд. филол. наук. — М., 1997. С. 18−19.

Тургенев И. С. Собрание сочинений: В 5-и томах. Т. 2. — М., 1994. С. 423. Далее цитаты даются по этому изданию с указанием тома (римскими цифрами) и страницы (арабскими цифрами) в тексте работы.

Турскова Т. Новый справочник символов и знаков. — М., 2003 С. 423.

Показать весь текст

Список литературы

1. Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. — М., 1995 (II изд.).
2. Барсукова О.М. Роль символических мотивов в прозе И.С. Турге-нева: Автореферат диссертации на соискание учён. степ. канд. филол. наук. — М., 1997. С. 18−19.
3. Бережан С.Г. Семантическая эквивалентность лексических еди-ниц. — Кишинев, 1973.
4. Горбачевич К.С. О текстуальном изучении синонимов. — Вестник Ленинградского университета, серия истории, языка и литерату-ры. 1968, № 2, вып. I.
5. Иванова В.А. Антонимия в системе языка. — Кишинев, 1982.
6. Корольков В.И. Семасиологическая структура метафоры. — В: Ученые записки МГПИИЯ, т. 41. — М., 1968.
7. Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику. Пер. с англ. — М., 1978.
8. Москвин В.П. Источники синонимии в русском языке // Языко-вая личность: проблемы обозначения и номинации. — Волгоград, 1997.
9. Новиков Л.А. Синонимические функции слов (семантическая си-нонимия). — М., 1992.
10. Новиков Л.А. Синонимия. — В: Энциклопедический лингвистиче-ский словарь. — М., 1990.
11. Тургенев И.С. Собрание сочинений: В 5-и томах. Т. 2. — М., 1994.
12. Турскова Т. Новый справочник символов и знаков. — М., 2003.
13. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. — М., 1973.

Заполнить форму текущей работой

МОУ лицей г.Лобня

Активизация познавательной деятельности и развитие творческих способностей учащихся на уроках русского языка и литературы

Г.А. Курлышкина, учитель русского языка и литературы.

2010г.

Активизация познавательной деятельности и развитие творческих способностей учащихся на уроках русского языка и литературы.

Словесные игры – средство активизации познавательной деятельности и развития творческих способностей учащихся на уроках русского языка и литературы.

Всякое познание начинается с удивления. А удивление есть момент пробуждения интереса к предмету изучения.

В преподавании русского языка особое значение приобретает развитие интереса к предмету у каждого учащегося.

На примере изучения одной из тем в 5 классе можно показать путь пробуждения интереса к изучаемой теме, к самостоятельной работе.

При знакомстве с диалогом и прямой речью обращается внимание ребят на то, что реплика говорящего сопровождается глаголом сказал или синонимами к нему.

И.С. Тургенев в романе «Отцы и дети» использовал более 70 синонимов к глаголу сказал. Можно предложить учащимся понаблюдать за употреблением синонимов в книгах, которые они сейчас читают.

Через несколько дней ученики приносят листочки с выписанными синонимами. У одного – 73, у другого – 85, у третьего – 90, есть и больше.

Среди них: сказал, спросил, поинтересовался, проговорил, ответил, перебил, застрекотал, сообщил, пробормотал, предложил, огрызнулся, гаркнул, подтвердил, зашипел, запнулся и т.д.

Эта работа продолжается при изучении темы «Синонимы».

Ребята познакомились с синонимами, имеющими эмоциональную окраску.

Учащимся можно предложить сказку В.А. Сухомлинского «Семь дочерей», употребив глагол сказать семь раз. (Текст сказки был предварительно размножен для каждого ученика).

Было у матери семь дочек. Однажды поехала мать к сыну, который был далеко, вернулась домой только через неделю. Когда мать вошла в хату дочки одна за другой стала говорить, как они скучали по матери.

— Я скучала по тебе, как маковка по солнечному лучу, — (сказала) первая дочь.

— Я ждала тебя, как сухая земля ждёт каплю воды, — (сказала) вторая.

— Я плакала по тебе, как маленький птенчик плачет по птичке, — (сказала) третья.

— Мне тяжело было без тебя, как пчеле без цветка, — (сказала) четвёртая.

— Ты снилась мне, как розе снится капля росы, — (сказала) пятая.

— Я высматривала тебя, как вишнёвый сад высматривает соловья, — (сказала) шестая.

А седьмая дочка ничего не (сказала). Она сняла с мамы ботинки и принесла ей воды в тазу – помыть ноги.

Учащимся было предложено подготовить пересказ сказки, употребив синонимы к глаголу сказал, помогающие раскрыть характер дочерей. Работа заинтересовала ребят. Они использовали синонимы перебила, щебетала, лепетала, ворковала, проговорила и другие.

При изучении рассказа И.С. Тургенева «Муму» обращаю внимание детей на то, что к синонимам глаголам сказал писатель часто даёт зависимые слова, придающие глаголам яркую эмоциональную окраску: произнесла робким и унылым голосом; проговорила изменившимся голосом; произнесла не совсем твёрдым голосом.

Такая работа помогает учащимся впоследствии при чтении диалогов определить авторскую позицию, отношение к героям.

При изучении раздела «Лексика» в пятом классе попыталась связать темы этого раздела сюжетом занимательного рассказа, включающегося в себя и объяснение новой темы, и опрос, и выполнение различных заданий.

В интересной форме сказки ребята познакомились с лексическим значением слова, побывали вместе с Петей Двойкиным на планете Фонетика, прошли таможенный досмотр, выполнив задания. Они производили фонетический разбор слов корабль подъём, приятель, проверка. Справились учащиеся хорошо и Лекса-Командир, проверив каждую работу, дал им ещё задания: объяснить лексическое значение слов: гнездо, флора, фауна, пурга. Используя большой толковый словарь ребята справились с этим заданием и другими, предложенными Лексой.

После ответа на вопросы учащиеся вместе с Петей Двойкиным оказались в большом здании, где познакомились в интересной форме с многозначными и однозначными словами, выполнив ряд заданий по теме.

Точно также учащиеся знакомились и с другими темами этого раздела. Задания были интересные. Работали активно все учащиеся. Выдержав все экзамены с Петей Двойкиным, они усвоили такие темы, как синонимы, антонимы, омонимы. Петя во сне, а ребята наяву, выполняя практические задания, усвоили эти темы.

Вот отзывы ребят 5 «А» класса после изучения этой темы. (Работы не отредактированы) .

Мне очень понравилась эта сказка. Почаще бы так изучать темы. Это очень интересно! Мы выполняли задания, узнавали много нового. В этой сказке мне понравилось умнеть вместе с Двойкиным. Было очень интересно, что же будет дальше? Когда заканчивался урок, я с нетерпением ждала следующего урока русского языка, чтобы узнать, что будет дальше. В интересной форме сказки, мы изучали тему ”Лексика’’. Это интересно и весело.

Виктория Федосова

К нам на урок русского языка пришла сказка. В ней рассказывалось о том, что к мальчику, которого звали Петя Двойкин, прилетели лексы, существа с планеты Лексика. Они посадили мальчика на корабль и отвезли путешествовать по разным планетам. Петя увидел племена омонимов, антонимов и синонимов. Они давали Двойкину задания, а мы ему помогали. Другом мальчика был лекса Чака.

Больше всех мне понравился эпизод, когда Петя и лекса попали в пещеру к двум омонимам, которые не могли договориться, что принести : лук – овощ или лук – оружие.

У Пети был видеотелефон, по которому он звонил своему однокласснику Пятеркину, что бы тот отвечал на вопросы, и электронная собака, которая стреляла в великана с ожерельем из дротиков. Она-то и освободила Чаку и Петю.

Закончилось все тем, что это был всего лишь сон.

Ксения Быкова

Эти уроки намного интереснее обычных, так как при этом вся новая информация дается в виде игры. Она лучше запоминается, ее интересней воспринимать. Мне бы хотелось, чтобы такие уроки были почаще. После таких уроков я с нетерпением ждала следующего занятия. Меня завлекала эта игра, эта сказка. Я с удовольствием слушала на уроке и выполняла задания. Я узнала много нового. Темы были предложены в интересной форме, они пополнили мои знания. Мне очень понравились эти уроки.

Анна Мосевнина

На протяжении нескольких уроков русского языка, мы слушали сказку по изучаемой теме. Она помогала знакомиться и изучать материал по теме »Лексика», выполнять интересные задания и просто слушать увлекательную историю. Историю про то, что однажды вечером в квартире Пети Двойкина, когда он уже засыпал, появились Лексы – инопланетяне с планеты Лексика…тут-то и начинается путешествие.

Диана Мольтер

На уроке русского языка, мы знакомились со сказкой в которой рассказывалось о приключениях Пети Двойкина. Сказка была очень интересной, но чтобы она продолжалась мы выполняли разные задания.

Оказалось, что Петя изучал лексику во сне. Он (и мы тоже) узнал о лексическом значении слов, синонимах, антонимах, омонимах. В такой сказочной форме быстрее и лучше всё запоминается.

Ирина Грачёва.

Мне понравились уроки, на которых мы изучали » Лексику ». Там мы попали в сказку. Мы путешествовали по планете Лексика. В сказке объяснялись все правила, которые было легко запомнить. Всем понравились приключения Пети Двойкина. Вместе с ним мы выполняли практические работы по теме. Вот бы такое было чаще и по разным темам русского языка.

Антон Удовенко.

Мне очень понравилась эта сказка. В ней было много интересных и непростых заданий. Мне очень понравились персонажи этой сказки. Уроки русского языка стали намного интереснее и увлекательнее. Благодаря этим урокам русский язык стал моим любимым предметом. Мне очень понравилось.

Илья Жеребко

Я запомнил всё, потому что это было интересно. Когда заканчивался урок, так хотелось еще побыть на уроке. Это в сто раз интереснее обычных уроков. Вот бы все были такие уроки, и я бы учился на одни девятки. Я запомнил все правила, понял все задания, запомнил всю сказку. Мне все эти уроки очень понравились.

Андрей Шитюк

(Такого же содержания были и отзывы других ребят.)

Большой интерес у учащихся вызывают творческие задания, включающие элементы исследовательской работы.

Так при изучении союзов предлагаю понаблюдать за использованием синонимов союза если в сказках А.С Пушкина и в’’ Хамелеоне» А.П. Чехова. Ученики выписывают примеры ( Коль ты старый человек…; Кабы я была царица…; Ежели каждый будет кусаться…и др.) и делают выводы.

Обращаю внимание ребят на особенности синтаксиса описаний из » Бежина луга» И.С. Тургенева, »Тараса Бульбы’’ Н.В.Гоголя.

Даю задание сделать простейший синтаксический анализ тургеневского стихотворения в прозе » Воробей » разгадать секреты музыкальности и выразительности его языка.(это на уроках развития речи в шестом классе).

Учащиеся шестого класса замечают, что в тексте мало причастий и причастных оборотов. Союзов всего 14, из них 11 раз употреблен союз и. Почти нет сложноподчиненных предложений. Самое большое сложное предложение состоит из 6 простых, среди которых есть нераспространенные:

Он ринулся спасать, он заслонил собою свое детище…но все его маленькое тело трепетало от ужаса, голосок одичал и охрип, он замирал, он жертвовал собою!

Среди творческих заданий, которые любят мои ученики, — написание лингвистических сказок, продолжение литературных сказок, экскурсы в этимологии слов.

Поделитесь с Вашими друзьями:

Библиографическое описание:

Шевелёва, Е. О. Семантические группы глаголов в рассказе И. С. Тургенева «Льгов» / Е. О. Шевелёва. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2016. — № 2 (106). — С. 937-940. — URL: https://moluch.ru/archive/106/25384/ (дата обращения: 05.05.2023).

Важнейшая речевая функция синонимов — быть средством наиболее точного выражения мысли, выражения смысловых оттенков называемого понятия, выражения эмоциональной или стилистической окраски, созданию экспрессии. Художественно-литературное творчество всегда связано с работой над синонимами, выбором такого слова, которое наиболее точно, выразительно, стилистически удачно выражает конкретную мысль.

Синонимы в рассказе Тургенева «Льгов» встречаются достаточно часто. Так, большую группу представляют синонимы, являющиеся глаголами речи.

Особую роль выполняют синонимы в описании охоты, когда горе-охотники оказались по горло в воде. «Первым нарушил молчание Ермолай. -Тьфу ты, пропасть! — пробормотал он, плюнув в воду. — Какая оказия! А всё ты, старый чёрт! — прибавил он с сердцем, обращаясь к Сучку. — Что это у тебя за лодка?» [3,c.91]

Словосочетание «нарушил молчание», являясь антонимичным понятием глаголам речи, наиболее остро определяет нестандартную ситуацию, в которой оказались охотники-неудачники. Ответственный за охоту и охотников Ермолай с чувством вины «пробормотал»: «Тьфу ты, пропасть!»; «Какая оказия!» [3,c.91].

Восклицательные предложения передают высокую степень его огорчения, но глагол «пробормотал» показывает чувство глубокого неудобства перед всеми: «”А всё ты, старый чёрт!” — прибавил он с сердцем, обращаясь к Сучку» [3,c.91]. Глагол «прибавил», являясь контекстуальным синонимом глаголу «сказал», показывает его неловкость, волнение, видя «испуганные и бледные лица… товарищей».

Сучок, господский рыболов, ответственный за исправность лодки, «дощаника», тоже чувствует свою вину и отвечает Ермолаю: «Виноват, — пролепетал старик» [3,c.91]. Слово «виноват» приобретает самую высокую степень виновности благодаря глаголу речи «пролепетал».

Но Ермолай свою вину пытается «перераспределить», обращаясь к Владимиру, который должен был вычерпывать воду из дощаника. Этот смысл точно передаёт глагол «продолжал»: «Да и ты хорош, — продолжал мой охотник, повернув голову в направлении Владимира, — чего смотрел? чего не черпал? ты, ты, ты…». «Но Владимиру было уже не до возражений: он дрожал, как лист…» [3, c.91].

Далее Ермолай, в поисках брода оставляет других, уже замёрзших охотников, в воде; «Ермолай не возвращался более часу. Этот час нам показался вечностью».

Автор показывает чувство опасности, страха охотников, находящихся в воде и ждущих помощи, с помощью глаголов речи: «Сначала мы перекликивались с ним очень усердно; потом он стал реже отвечать на наши возгласы, наконец умолк совершенно»[3, c.92], которые расположены в тексте по принципу нисходящей градации: сначала они «перекликивались», то есть «крича, давали знать о себе друг другу» [c.505]. Употребляя глаголы речи, автор передаёт эмоциональное состояние персонажей: они боялись потерять Ермолая, ушедшего искать брод, боялись потерять последнюю надежду — добраться до суши.

По мере удаления Ермолая все ожидающие стали реже слышать его ответы, он перестал отзываться на возгласы, на отчаянные крики зовущих его охотников; в конце концов, Ермолай «умолк совершенно» — «перестал говорить, затих» [2, c. 212]. Наречие «совершенно» усиливает значение глагола «умолк», что передаёт критическое состояние ситуации: люди, находящиеся по горло в воде, могут остаться без помощи, в то время как «Ермолай не возвращался более часу».

Далее глаголы со значением речи играют важную роль в эпизоде, когда охотники более часа ждут Ермолая: «Этот час нам показался вечностью», «В селе зазвонили к вечерне»: «Меж собой мы не разговаривали, даже старались не глядеть друг на друга».

Глагол «разговаривать» имеет значение «вести разговор, беседовать» [2, c.644] и употребляется в нейтральном значении. В данном контексте глагол «не разговаривали» употреблён в отрицательном значении. Составное глагольное сказуемое «старались не глядеть», то есть «старались не смотреть друг на друга» [2, c.133] усиливает смысл, того, как велико было волнение героев, нервное напряжение; они настолько были опустошены, что никто из них не старался завязать разговор.

Достаточно большую семантическую группу составляют глаголы движения, важное значение они вносят в описание природы, которая окружает рыбаков в момент опасности и передаёт их тревожное состояние. Охотники настолько замерзли, что «начинали костенеть», стояли без движений, что давало ощущение независимости птицам: «Утки носились над нашими головами; иные собирались сесть подле нас, но вдруг поднимались кверху, как говорится, «колом», и с криком улетали»[3,c.92].

Глагол «носились» передаёт хаотичное движение птиц, то есть имеет значение «то же, что и нестись, но обозначает действие, совершающееся ни в одно время, не за один приём или ни в одном направлении» [2, с. 422]. Глагол употребляется для обозначения беспорядочного движения уток, без определённого направления и цели. Одни из них «собирались сесть» — «сосредоточиться в одном месте», прекратить движение, но вдруг поднимались -«перемещались вверх» [2, с. 539] и улетали в разные стороны, глагол «улететь» имеет значение «улетая, направиться куда-нибудь». [2, с. 833]. Движения уток напоминают беспорядочное движение мыслей самих героев, неопределённость их в своих решениях по поводу критической ситуации.

Совершенно противоположно описано поведение птиц в начале охоты, во время вторжения охотников в тростниковое царство птиц на пруду. С помощью синонимов, глаголов движения, представлена реакция и поведение птиц на внезапное появление охотников: «Утки шумно поднимались, «срывались» с пруда, испуганные нашим появлением в их владениях, выстрелы дружно раздавались вслед за ними, и весело было видеть, как эти кургузые птицы кувыркались в воздухе, тяжко шлёпались об воду».[3,c.90].

Глагол «поднимались» имеет значение «поднимались наверх» [2, c.539] и употреблён автор в нейтральном значении и передаёт изменение положения уток в пространстве. Однако последующий глагол «срывались с пруда» несёт дополнительную информацию о том, что утки взлетали очень быстро, спугнутые появившимися с ружьями охотниками. В словаре глагол «сорваться» имеет толкование «заставить уйти, уехать откуда-нибудь, покинуть что-нибудь». [2, c.750]

Спасая свои жизни, утки «кувыркались», то есть в воздухе «переваливались через голову» [2, c.312]. Употреблённый глагол передаёт неуклюжий и хаотичный характер полёта птиц; руководствуясь инстинктом самосохранения, утки летели быстро и неосознанно.

Падая вниз, утки «тяжко шлёпались об воду». Глагол «шлёпались» имеет значение «падать с шумом, плашмя или всем телом, всей поверхностью» [2, c.901]. Глагол употреблён в разговорной форме. Он помогает читателю точно и образно представить себе данную картину, так как несёт в себе и дополнительные смыслы — звук соприкосновения воды и падающих уток.

Наиболее окрашенным эмоционально, динамично и живо, благодаря синонимам со значением движения, представлен момент, когда путники шли вброд, но в какой-то момент Сучок, самый низкий из всех охотников, начал тонуть:

«Иногда вода доходила нам до горла, и раза два бедный Сучок, будучи ниже всех нас ростом, захлёбывался и пускал пузыри. «Ну, ну, ну!» — грозно кричал на него Ермолай, и Сучок карабкался, болтал ногами, прыгал и всё-таки выбирался на более мелкое место, но даже в крайности не решался хвататься за полу моего сюртука» [3,c.92].

В данном контексте наблюдается большое количество глаголов-синонимов со значением движения, которые показывают стремление Сучка выжить в угрожающей для жизни ситуации. Глагол «захлёбываться» имеет значение «забрав в рот жидкости, задохнуться или поперхнуться» [2, с.227]. Глагол усиливает критичность ситуации использование глагола «пускал пузыри», который употребляются для передачи того, что рот Сучка уже заполнен водой, и его жизнь находится в большой опасности.

Глаголы «карабкался, болтал ногами, прыгал и всё-таки выбирался» показывают борьбу персонажа за выживание. Глагол «карабкался» имеет значение «подниматься, цепляясь ногами и руками», и показывает то, что движения персонажа являются практически хаотичными, динамичными и неосознанными, с таким же смыслом употребляются и глаголы «болтал ногами, прыгал». Глагол «карабкаться» в данном контексте несёт коннотации «взбираться», «влезать», «залезть», «лезть». [1, с. 61]; он раскрывает смысл, что Сучок пытался спастись с большим усердием и трудом.

Глагол «прыгать» имеет значение «ударившись в землю, об пол, подскакивать» [2, c.627], в данном контексте употребляется со смыслом «отталкиваясь, совершать прыжковые движения вверх». Глагол помогает передать быстрые движения героя для спасения своей жизни.

Употреблённые семантические группы глаголов со значением движения выступают как важнейшее средство подробного описания сложившейся ситуации, благодаря этому достигается наиболее высокий накал кульминации.

Далее события выглядят совсем иначе. После спасения охотников пейзажная картина и эмоционально-психологическое состояние героев контрастно противоположны предыдущей части. Обстановка показана уже спокойной и мирной.

Вторую часть «мирной» картины занимает описание пейзажной зарисовки, которое словно гармонирует с внутренним состоянием героев:

Между описаниями природы и состоянием персонажей видно сходство: «Часа два спустя мы уже все сидели» и «Солнце садилось; широкими багровыми полосами разбегались его последние лучи; золотые тучки расстилались по небу всё мельче и мельче, словно вымытая, расчёсанная волна… На селе раздавались песни»» [3, c.93]. Глагол «садилось» по отношению к солнцу употреблён без распространительных членов предложения для акцентуализации внимания именно на этом моменте, расслабленном, полном покоя, безмятежности. Далее идёт более подробное описание пейзажной картины: «…разбегались его последние лучи; золотые тучки расстилались по небу всё мельче и мельче»[3, c.91]. Пейзаж описан с помощью контекстуальных синонимов «разбегались» и «расстилались». Глагол «разбегались» в данном контексте имеет значение «быстро перемещаться в разные стороны», в словаре наиболее точной трактовкой является определение «о многих: бегом направится в разные стороны» [2, c.641].. Использование олицетворения для описания помогает показать и описать картину пейзажа более ярко, живо и реалистично, в то время как синоним «расстилались» имеет более медленный характер, чтобы передать плавность и замедленность движения туч.

Таким образом, использование рядов синонимов со значением движения и со значением речи позволило более точно, ярко, образно и экспрессивно описать ситуации, состояние окружающего мира, характеры героев произведения.

Литература:

1.      Александрова З. И. Словарь синонимов русского языка. Около 9000 синонимических рядов/ З. Е. Александрова, под.ред. Л. А. Чешко.- Изд. 4-е репродуцир.- М: Рус. Яз., 1975–600 с.
2.      Ожегов С. И. и Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений /Российская академия наук. Институт русского языка им. В. В. Виноградова.- 4-е изд., дополненное.-М.:ООО «А ТЕМП», 2010.-874 с.
3.      Тургенев И. С. Записки охотника/ И. С. Тургенев, М: Детская литература, 1966.-224 с.

Федеральное агентство по образованию Российской Федерации

Государственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Стерлитамакская государственная педагогическая академия»

Филологический факультет

Кафедра теории и истории языка

Курсовая работа

Лексические средства выражения концепта «природа» в произведениях И.С. Тургенева

Стерлитамак 2008

Содержание

Введение

Глава I. Концепт и языковая картина мира как базовые понятия в современной лингвистике

§1. Понятие языковой картины мира

§2. Понятие «концепт» в современной лингвистике

Глава II. Концепт «природа» в индивидуально-авторской картине мира И.С. Тургенева

§1. Концепт «природа» в лексикологическом описании

§2. Лексические средства выражения концепта «природа» в творчестве И.С.Тургенева

Заключение

Список литературы

Введение

Язык – есть важнейшее средство человеческого общения. Без языка человеческое общение невозможно, а без общения не может быть и общества, а тем самым и человека. Без языка не может быть мышления, то есть понимания человеком действительности и себя в ней [Реформатский 2006: 15].

Среди более чем двух с половиной тысяч языков, известных на земном шаре, к числу наиболее распространенных принадлежит русский язык, национальный язык русского народа, включающий в себя все многообразие языковых средств, которые используют в своем общении русские люди.

Русский язык – один из самых богатых языков мира. Пользуясь этим богатством, человек выбирает точные слова для ясной передачи не только мыслей, но и тонкого, глубокого, страстного чувства. Уже с конца прошлого века происходит переход научной парадигмы от системно-структурной лингвистики к лингвистике когнитивной. Исследовательское внимание смещается с изученного уже центра на периферию и закрепляется на стыке областей научного знания: возникают такие науки, как этнопсихология, психолингвистика, когнитивная лингвистика, когнитивная психология, социолингвистика, этнолингвистика.

Активное развитие в отечественной лингвистике таких направлений, как лингвокультурология, когнитивная лингвистика позволило ученым исследовать факты языка и речи в их связи с духовными национальными ценностями народа, его культурой, религией, психическим складом, мировоззренческими и ментальными особенностями.

В последние десятилетия термин «концепт» стал широко использоваться в лингвистике, стал одним из базовых понятий современной лингвистики. Основные концепты русской культуры становятся объектом не только культурологического, но и лингвистического исследования. Особый интерес представляет изучение художественных концептов на текстовом материале, так как речь в данном случае идет об особом художественном видении мира и способах его языковой репрезентации.

Художественный текст – отображение индивидуально-авторской картины мира, которая является вариантом художественной картины мира. Художественная картина мира включает в себя общую часть – языковую картину мира, а также интерпретирующую, в которой находит отражение индивидуально-авторское восприятие действительности, личные знания автора, его опыт.

Объектом нашего исследования является лексическая основа концепта «природа» в сборнике рассказов И.С. Тургенева «Записки охотника».

В качестве предмета исследования рассматривается лексическое значение данного концепта в указанном произведении.

Основной целью нашей работы является изучение содержания и анализ лексических средств выражения концепта «природа» в «записках охотника» И.С. Тургенева.

Цель исследования определила следующие задачи:

1)   изучить теоретическую литературу по проблеме исследования;

2)   опираясь на работы отечественных и зарубежных лингвистов, уточнить содержание понятия «концепт»;

3)   определить сущность концепта «природа» в лексикографическом описании;

4)   изучить особенности лексических средств выражения данного концепта в индивидуально-авторской картине мира И.С. Тургенева.

Основными методами исследования являются функционально-стилистический и контекстологический.

Актуальность работы обусловлена возрастающим интересом к исследованию индивидуально-авторских концептов.

Источником исследования является сборник рассказов И.С. Тургенева «Записки охотника». Материалом послужила авторская картотека, составленная по результатам сплошной выборки из названного источника.

Глава I.

§ 1. Понятие языковой картины мира

Каждый язык по-своему членит мир, т.е. имеет свой способ его концептуализации [Маслова 2001: 64]. Отсюда заключаем, что каждый язык имеет особую картину мира, и языковая личность обязана организовывать содержание высказывания в соответствии с этой картиной. И в этом проявляется специфически человеческое восприятие мира, зафиксированное в языке.

Язык есть важнейший способ формирования и существования знаний человека о мире. Отражая в процессе деятельности объективный мир, человек фиксирует в слове результаты познания. Совокупность этих знаний, запечатленных в языковой форме, представляет собой то, что в различных концепциях называется то как «языковой промежуточный мир», то как «языковая репрезентация мира», то как «языковая модель мира», то как «языковая картина мира». В силу большей распространенности мы выбираем последний термин.

Понятие картины мира (в том числе и языковой) строится на изучении представлений человека о мире. Если мир – это человек и среда в их взаимодействии, то картина мира – результат переработки информации о среде и человеке. Таким образом, представители когнитивной лингвистики справедливо утверждают, что наша концептуальная система, отображенная в виде языковой картины мира, зависит от физического и культурного опыта и непосредственно связана с ним.

Явления и предметы внешнего мира представлены в человеческом сознании в форме внутреннего образа. По мнению А.Н. Леонтьева, существует особое «пятое квазиизмерение», в котором представлена человеку окружающая его действительность: это – «смысловое поле», система значений. Тогда картина мира – это система образов.

М. Хайдеггер писал, что при слове «картина» мы думаем, прежде всего, об отображении чего-либо, «картина мира, сущностно понятая, означает не картину, изображающую мир, а мир, понятый как картина». Между картиной мира как отражением реального мира и языковой картиной мира как фиксацией этого отражения существуют сложные отношения. Картина мира может быть представлена с помощью пространственных (верх-низ, правый-левый, восток-запад, далекий-близкий), временных (день-ночь, зима-лето), количественных, этических и других параметров. На ее формирование влияют язык, традиции, природа и ландшафт, воспитание, обучение и другие социальные факторы.

Языковая картина мира не стоит в ряду со специальными картинами мира (химической, физической и др.), она им предшествует и формирует их, потому что человек способен понимать мир и самого себя благодаря языку, в котором закрепляется общественно-исторический опыт – как общечеловеческий, так и национальный. Последний и определяет специфические особенности языка на всех его уровнях. В силу специфики языка в сознании его носителей возникает определенная картина мира, сквозь призму которой человек видит мир.

Ю.Д. Апресян подчеркивал донаучный характер языковой картины мира, называя ее наивной картиной. Языковая картина мира как бы дополняет объективные знания о реальности, часто искажая их.

Поскольку познание мира человеком не свободно от ошибок и заблуждений, его концептуальная картина мира постоянно меняется, «перерисовывается», тогда, как языковая картина мира еще долгое время хранит следы этих ошибок и заблуждений.

Языковая картина мира формирует тип отношения человека к миру (природе, животным, самому себе как элементу мира). Она задает нормы поведения человека в мире, определяет его отношение к миру. Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации («концептуализации») мира. Выражаемые в нем значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка.

Таким образом, роль языка состоит не только в передаче сообщения, но в первую очередь во внутренней организации того, что подлежит сообщению. Возникает как бы «пространство значений» (в терминологии А.Н.Леонтьева), т.е. закрепленные в языке знания о мире, куда непременно вплетается национально-культурный опыт конкретной языковой общности. Формируется мир говорящих на данном языке, т.е. языковая картина мира как совокупность знаний о мире, запечатленных в лексике, грамматике, фразеологии.

Термин «языковая картина мира» — это не более чем метафора, ибо в реальности специфические особенности национального языка, в которых зафиксирован уникальный общественно-исторический опыт определенной национальной общности людей, создают для носителей этого языка не какую-то иную, неповторимую картину мира, отличную от объективно-существующей, а лишь специфическую окраску этого мира, обусловленную национальной значимостью предметов, явлений, процессов, избирательным отношением к ним, которое порождается спецификой деятельности, образа жизни и национальной культуры данного народа [Маслова 2004: 52].

По В.Гумбольдту, картина мира, которую можно назвать знанием о мире, лежит в основе индивидуального и общественного сознания. Язык же выполняет требования познавательного процесса. Концептуальные картины мира у разных людей могут быть различными, например, у представителей разных эпох, разных социальных, возрастных групп и т.д. люди, говорящие на разных языках, могут иметь при определенных условиях близкие концептуальные картины мира, а люди, говорящие на одном языке, — разные. Следовательно, в концептуальной картине мира взаимодействует общечеловеческое, национальное и личностное.

Картина мира не есть простой набор «фотографий» предметов, процессов, свойств и т.д., ибо включает в себя не только отраженные объекты, но и позицию отражающего субъекта, его отношение к этим объектам, причем позиция субъекта – такая же реальность, как и сами объекты. Более того, поскольку отражение мира человеком не пассивное, а деятельностное, отношение к объектам не только порождается этими объектами, но и способно изменить их (через деятельность), отсюда следует естественность того, что система социально-типичных позиций, отношений и оценок находит знаковое отображение в системе национального языка и принимает участие в конструировании языковой картины мира. Таким образом, языковая картина мира в целом и главном совпадает с логическим отражением мира в сознании людей.

Фразеологизмы играют особую роль в создании языковой картины мира. Они — «зеркало нации». Природа значения тесно связана с фоновыми знаниями носителя языка, с практическим опытом личности, с культурно-историческими традициями народа, говорящего на данном языке. Фразеологизмы приписывают объектам признаки, которые ассоциируются с картиной мира, подразумевают целую дескриптивную ситуацию (текст), оценивают ее, выражают к ней отношение. Своей семантикой фразеологизмы направлены на характеристику человека и его деятельности.

В языке отражена наивная картина мира, которая складывается, главным образом, как ответ на практические потребности человека, как необходимая когнитивная основа его адаптации к миру.

Мир, отраженный сквозь призму механизма вторичных ощущений, запечатленных в метафорах, сравнениях, символах, — это главный фактор, который определяет универсальность и специфику любой конкретной национальной языковой картины мира.

Итак, проблема изучения языковой картины мира тесно связана с проблемой концептуальной картины мира, которая отображает специфику человека и его бытия, взаимоотношения его с миром, условия его существования. Языковая картина мира эксплицирует различные картины мира человека и отображает общую картину мира.

Человеческая деятельность, включающая в качестве составной части и символическую, т.е. культурную, вселенную одновременно и универсальна, и национально специфична. Эти ее свойства определяют как своеобразие языковой картины мира, так и ее универсальность.

Наивная картина мира обыденного сознания, в котором преобладает предметный способ восприятия, имеет интерпретирующий характер. Язык, фиксируя коллективные стереотипные и эталонные представления, объективирует интерпретирующую деятельность человеческого сознания и делает ее доступной для изучения.

Каждый конкретный язык представляет собой самобытную систему, которая накладывает свой отпечаток на сознание его носителей и формирует их картину мира.

§ 2. Понятие «концепт» в современной лингвистике

Познание, с точки зрения когнитивной лингвистики, — это процесс порождения и трансформации концептов (смыслов), поэтому важнейшим объектом исследования в когнитивной лингвистике является концепт [Маслова 2004: 16]. Концепты, выступая как компоненты нашего сознания и наших знаний о мире, являются предметом изучения философии, психологии, когнитивной лингвистики, лингвокультурологии и других гуманитарных наук.

Изучению природы концепта в когнитивной лингвистике уделяется первостепенное значение. Любая попытка постичь природу концепта приводит к осознанию факта существования целого ряда смежных понятий и терминов. Прежде всего, это концепт, понятие и значение.

Проблема их дифференциации – одна из самых сложно решаемых и дискуссионных в теоретическом языкознании наших дней. Это объясняется тем, что при анализе концепта мы имеем дело с сущностями плана содержания, не данными исследователю в непосредственном восприятии; судить же об их свойствах и природе мы можем лишь на основе косвенных данных.

Концепты – это посредники между словами и экстралингвистической действительностью и значение слова не может быть сведено исключительно к образующим его концептам. «Концепт значительно шире, чем лексическое значение» — такова одна из точек зрения на соотношение концепт-слово, высказанная впервые С.А. Аскольдовым; согласно Д.С.Лихачеву, концепт соотносится со словом в одном из его значений. Свою приверженность к данной точке зрения В.П.Москвин объясняет следующим образом: «такие характеристики, как наличие синонимов, внутренняя форма и сочетаемость, относятся не к слову в целом, а к отдельному его лексико-семантическому варианту».

Всю познавательную деятельность человека (когницию) можно рассматривать, как развивающую умение ориентироваться в мире, а эта деятельность сопряжена с необходимостью отождествлять и различать объекты: концепты возникают для обеспечения операций этого рода.

К концу XX в. лингвисты поняли, что носитель языка – это носитель определенных концептуальных систем. Концепты суть ментальные сущности. Экспликация процесса концептуализации и содержания концепта доступна только лингвисту, который сам является носителем данного языка. Таким образом, на рубеже тысячелетий на первый план выходит ментальность, ибо концепты — ментальные сущности.

Для выявления концепта необходима и выделимость некоторых признаков, и предметные действия с объектами, и их конечные цели, и оценка таких действий.

В лингвистической науке можно обозначить три основных подхода к пониманию концепта, базирующихся на общем положении: концепт – то, что называет содержание понятия, синоним смысла.

Первый подход, представителем которого является Ю.С.Степанов, при рассмотрении концепта большее внимание уделяет культурологическому аспекту, когда вся культура понимается как совокупность концептов и отношений между ними [Степанов 2001: 43]. Концепт, по Ю.С. Степанову, — явление того же порядка, что и понятие. По своей внутренней форме в русском языке слова концепт и понятие одинаковы: концепт является калькой с латинского conceptus – «понятие», от глагола concipere «зачинать», т.е. значит буквально «поятие, зачатие»; понятие от глагола пояти, др.-рус. «схватить, взять в собственность». В настоящее время они довольно четко разграничены.

Концепт – это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт – это то, посредством чего человек – рядовой, обычный человек, не «творец культурных ценностей» — сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее.

В отличие от понятий в собственном смысле термина, концепты не только мыслятся, они переживаются. Они – предмет эмоций, симпатий и антипатий, а иногда и столкновений. Концепт – основная ячейка культуры в ментальном мире человека.

У концепта сложная структура. С одной стороны, к ней принадлежит все, что принадлежит строению понятия; с другой стороны, в структуру концепта входит все то, что и делает его фактом культуры — исходная форма (этимология); сжатая до основных признаков содержания история; современные ассоциации; оценки и т.д.

При таком понимании термина «концепт» роль языка второстепенна, он является лишь вспомогательным средством – формой оязыковления сгустка культуры концепта.

Второй подход к пониманию концепта (Н.Д. Аутюнова и ее школа, Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев и др.) семантику языкового знак представляет единственным средством формирования содержания концепта. Сходной точки зрения придерживается Н.Ф. Алефиренко, который также постулирует семантический подход к концепту, понимая его как единицу когнитивной семантики.

Сторонниками третьего подхода являются Д.С.Лихачев, Е.С.Кубрякова и др. они считают, что концепт не непосредственно возникает из значения слова, а является результатом столкновения значения слова с личным народным опытом человека, т.е. концепт является посредником между словами и действительностью.

Концепт, согласно Е.С. Кубряковой, — это оперативная содержательная единица памяти ментального лексикона, концептуальной системы мозга, всей картины мира, отраженной в человеческой психике.

При анализе концепта Е.С. Кубрякова считает оправданным использование в когнитивной лингвистике понятий фона и фигуры, которые используются в психологии при описании сенсорно-перцептивных процессов. Противопоставление фона и фигуры связано с осознанием человеком самого себя как части целого, себя (фигуры) на каком-то фоне (среды, пространства) и такое же понимание и всех других тел/вещей в мире. Таким образом, она постулирует, что в основе языка и его категорий лежит наглядный телесный опыт человека и что только через обращение этого опыта человек выходит в более абстрактные сферы и строит свои представления о ненаблюдаемом непосредственно.

Е.С. Кубрякова моделирует один из главных принципов человеческого познания – принцип контейнера, который одновременно является и главным принципом как семиотического, так и когнитивного подходов к языку. Она предлагает назвать его принципом обратимости позиции наблюдателя. Его суть состоит в том, что при рассмотрении любого объекта в мире и вселенной выбор перспективы его рассмотрения может быть изменен, причем позиция наблюдателя может смениться на обратную.

По ее мнению, если язык отражает особое видение мира, то и отражение в нем позиции наблюдателя (или сознательное абстрагирование от нее) соответствует общей субъективности запечатленных и закрепленных в языке концептов.

Определение значения через концептуальные структуры является, по мнению Е.С.Кубряковой, новым подходом к связыванию значения и знания.

Интересная теория концепта предложена Ю.Д.Апресяном, она основывается на следующих положениях: 1) каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации мира; выражаемые в нем значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается всем его носителям; 2) свойственный языку способ концептуализации мира отчасти универсален, отчасти национально специфичен; 3) взгляд на мир (способ концептуализации) «наивен» в том смысле, что он отличается от научной картины мира, но это не примитивные представления.

Многие ученые, понимающие концепт в широком смысле, разделяют сегодня точку зрения Р. Джекендорффа на то, что основными конституантами концептуальной системы являются концепты, близкие «семантическим частям речи» — концепты объекта и его частей, движения, действия, места или пространства, времени, признака.

Общим для данных подходов является утверждение неоспоримой связи языка и культуры; расхождение обусловлено разным видением роли языка в формировании концепта. Объекты мира становятся «культурными объектами» лишь тогда, когда представления о них структурируются этноязыковым мышлением в виде определенных «квантов» знания, — концептов.

Этот термин, хотя и прочно утвердился в современной лингвистике, до сих пор не имеет единого определения, хотя исследованием концептов плодотворно занимаются Н.Д.Арутюнова, А.П.Бабушкин, А.Вежбицкая, Е.С.Кубрякова, С.Е.Никитина, В.Н.Телия, Р.М.Фрумкина и др. Период утверждения данного термина в науке связан с определенной произвольностью его употребления, размытостью границ, смешением с близкими по значению и/или по языковой форме терминами.

В связи с этим возникает вопрос об уточнении определения термина концепт. Большой энциклопедический словарь дает следующее определение концепта: «Концепт (от лат. conceptus. – мысль, понятие) – смысловое значение имени (знака), т.е. содержание понятия, объект которого есть предмет (денотат) этого имени (например, смысловое значение имени Луна – естественный спутник Земли)»

На первый взгляд, лексическое значение слова можно назвать концептом. Однако сейчас уже считается доказанным тезис о том, что значение слова в словарной статье представлено «недостаточным, узким, далеким от когнитивной реальности и даже неадекватным» (R.W.Langacker). Поэтому нас не устроит такое определение концепта, которое дано в Энциклопедическом словаре.

Приведем другие наиболее известные и интересные определения концепта.

По мнению Р.М.Фрумкиной наиболее удачное определение концепта дает А.Вежбицкая, которая понимает под концептом объект из мира «Идеальное», имеющий имя и отражающий культурно-обусловленное представление человека о мире «Действительность».

Д.С.Лихачев под концептом понимал «своего рода алгебраическое выражение значения, которым человек оперирует в своей письменной речи».

Р.М.Фрумкина определяет концепт как вербализованное понятие, отрефлектированное в категориях культуры.

С точки зрения В.Н.Телия, концепт – это продукт человеческой мысли и явление идеальное, а следовательно, присущее человеческому сознанию вообще, а не только языковому. Концепт – это конструкт, он не воссоздается, а «реконструируется» через свое языковое выражение и внеязыковое знание.

Вот еще несколько определений:

концепт – термин, служащий объяснению единиц ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знание и опыт человека;

концепт – оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира, отраженной в человеческой психике;

концепт – культурно отмеченный вербализованный смысл, представленный в плане выражения целым рядом своих языковых реализаций, образующих соответствующую лексико-семантическую парадигму; единица коллективного знания, имеющая языковое выражение и отмеченная этнокультурной спецификой.

Разные определения концепта позволяют выделить его следующие инвариантные признаки: 1) это минимальная единица человеческого опыта в его идеальном представлении, вербализующаяся с помощью слова и имеющая полевую структуру; 2) это основные единицы обработки, хранения и передачи знаний; 3) концепт имеет подвижные границы и конкретные функции; 4) концепт социален, его ассоциативное поле обусловливает его прагматику; 5) это основная ячейка культуры. Следовательно, концепты представляют мир в голове человека, образуя концептуальную систему, а знаки человеческого языка кодируют в слове содержание этой системы.

Отсутствие единого определения связано с тем, что концепт обладает сложной, многомерной структурой, включающей помимо понятийной основы социо-психо-культурную часть, которая не столько мыслится носителем языка, сколько переживается им; она включает ассоциации, эмоции, оценки, национальные образы и коннотации, присущие данной культуре.

Примем рабочее определение концепта: это семантическое образование, отмеченное лингво-культурной спецификой и тем или иным образом характеризующее носителей определенной этнокультуры. Концепт, отражая этническое мировидение, маркирует этническую языковую картину мира и является кирпичиком для строительства «дома бытия» (по М.Хайдеггеру). Но в то же время – это некий квант знания, отражающий содержание всей человеческой деятельности. Концепт не непосредственно возникает из значения слова, а является результатом столкновения словарного значения слова с личным и народным опытом человека (по Д.С.Лихачеву). Он окружен эмоциональным, экспрессивным, оценочным ореолом.

Следовательно, концепт многомерен, в нем можно выделить как рациональное, так и эмоциональное, как абстрактное, так и конкретное, как универсальное, так и этническое, как общенациональное, так и индивидуально-личностное.

Концепты в сознании человека возникают в результате деятельности, опытного постижения мира, социализации, а точнее, складываются из: а) его непосредственного чувственного опыта – восприятия мира органами чувств; б) предметной деятельности человека; в) мыслительных операций с уже существующими в его сознании концептами; г) из языкового знания (концепт может быть обобщен, разъяснен человеку в языковой форме); д) путем сознательного познания языковых единиц (З.Д.Попова, И.А.Стернин).

Любой концепт вбирает в себя обобщенное содержание множества форм выражения в естественном языке, а также в тех сферах человеческой жизни, которые предопределены языком и немыслимы без него; это результат соединения словарного значения слова с личным и этническим опытом человека. Концепты, по мнению Д.С.Лихачева, возникают в сознании как отклик на языковой опыт в целом. Совокупность потенций (возможности домысливания, «дофантазирования») в словарном запасе, как отдельного человека, так и языка в целом. Д.С.Лихачев определяет как концептосферу.

Глава II

§ 1 Концепт «природа» в лексикографическом описании

Для выяснения основного лексического значения концепта «природа» обратимся к «Учебному словарю русского языка» под редакцией Репкина В. В. [Репкин 1994: 311]. Лексическое значение составляющих концепт языковых единиц таково:

Природа… 1. Всё существующее во Вселенной.

Изучать природу. Живая природа.

2. Места вне города, загородные местности.

Выехать на природу. Любоваться природой.

3. Основное свойство, сущность чего-либо.

Природа электрического тока.

В «Иллюстрированном энциклопедическом словаре Терра-Лексикон»

[ИЭС 1998: 356] даётся более сложное определение концепту «природа»:

1. В широком смысле – всё сущее, весь мир в многообразии его форм; употребляется в одном ряду с понятиями универсум, Вселенная.

2. Объект естествознания.

3. Среда обитания человека и существования человеческого общества.

«Природа» от др.русск. «родить», буквально – «то, что прирожденно, существует от рождения».

Наиболее полное и точное определение лексического значения дается в «Энциклопедическом словаре» [Брокгауз 2003: 415] Брокгауза Ф.А и

Ефрона И.А:

1. Воспринимаемый нами внешний мир, подчиняющийся вечным неизменным законам, совокупность и основа материального бытия, первично данная, а не сотворенная человеком;

2. Первоначальная сущность какой-либо вещи (природа камня, природа души и т.д.);

3. В узком смысле — низшее материальное начало в самом человеке, связанное с внешней материальной средой, но отличающееся от нее.

Таким образом, основное лексическое значение концепта «природа», зафиксированное в словаре, и наиболее характерное для русской языковой картины мира — воспринимаемый нами окружающий мир, во всем его многообразии; совокупность и основа материального бытия, первично данная.

§ 2. Лексические средства выражения концепта «природа» в художественном тексте (на материале творчества И.С. Тургенева)

Трехаспектное изучение пейзажной единицы (семантика, грамматическая форма, функция) в творчестве И.С. Тургенева позволяет выделить концепт «природа». При анализе лексических средств выражения концепта «природа» в идиолекте писателя наиболее приемлемым является метод вычленения ключевых лексем, на которых базируется восприятие и понимание семантики пейзажа.

За основу выделения ключевых лексем (слов с семантикой «природа») взята «атрибутика» вербального пейзажа в сопоставлении с живописным. Традиционные элементы пейзажа, закрепленные в сознании русского человека, и те, которые используются в тургеневских описаниях природы, таковы: времена года, время суток, погода, атмосферные явления, растительный мир, животный мир, воздушно-пространственная перспектива, запахи, звуки, настроение.

Символика времен года в творчестве Тургенева соответствует традициям, сложившимся в духовном сознании русского человека. Это одна из причин, что тургеневские пейзажи легко воспринимаются читателем. Язык прозы Тургенева гармоничен в тщательно продуманном и согласованном многообразии грамматических форм и значений. Подтверждением тому можно считать, к примеру, рассказ «Бежин луг» [12;87]. Особенностью композиции рассказа является прием обрамления: произведение начинается картиной прекрасного июльского утра, пронизанного светом, и завершается образом утреннего, «молодого, горячего света»:

«С самого раннего утра небо ясно; утренняя заря не пылает пожаром — она разливается кротким румянцем. Солнце — не огнистое, не раскаленное, как во время знойной засухи, не тускло-багровое, как перед бурей, но светлое и приветно-лучезарное — мирно всплывает под узкой и длинной тучкой, свежо просияет и погрузится в лиловый ее туман…» [12; 87].

Сквозным образом рассказа «Бежин луг», да и многих других рассказов Тургенева, следует считать образ света. В семантической композиции ему противопоставлены «мрак» и «темнота». Именно ночной пейзаж играет особую роль в создании образно-символического плана его произведений.

Нужно отметить богатейшую цветовую гамму тургеневского утреннего пейзажа (светлый, зазеленевшиеся, обагренные, синевшая, алые, красные, золотые — вот основные ее цвета) и прием отрицательного паралелизма (не огнистое, не раскаленное, не тускло-багровое, но светлое и приветно-лучезарное солнце). Очень часто в зарисовках утра описывается и утренний туман (лиловый и редеющий, сквозь который синеет река) — как необходимая принадлежность природы, одна из ее красок, символ свежести. Для Тургенева утро связано со свежестью, с очищением и является наиболее частотным по изображению временем суток, встречающимся в большинстве произведений. Иногда писателем не называется точно время суток, но передается его «атрибутика», по которой становится понятно, что это утро (край неба алеет; в березах просыпаются, неловко перелетывают галки; заря разгорается, поднимается могучее светило; все зашевелилось, проснулось, запело, зашумело, заговорило; ранний ветерок уже пошел бродить, порхать над землею; предрассветный ветер подул; всюду душистыми алмазами зарделись крупные капли росы).

Из времен года, наиболее часто встречающимися в произведениях Тургенева, являются весна, лето и ранняя осень, занимающие примерно одинаковые позиции. Описание зимних пейзажей встречается намного реже. Центральное место в лексике писателя занимают такие ключевые лексемы, как солнце, небо, лес, роща, дерево, ветер, свет, мрак, птицы.

Почти в каждом рассказе описывается небо, его атрибутика — тучки, облака, звезды (небо темнеет по краям; на синем небе робко выступают первые звездочки; золотые тучки расстилались по небу все мельче и мельче; огромная лиловая туча медленно поднималась, по ясному небу едва-едва неслись высокие и редкие облака; к вечеру эти облака исчезают, последние из них черноватые и неопределенные, как дым, ложатся розовыми клубами; верхний, тонкий край растянутого облачка засверкает змейками; около полудня обыкновенно появляется множество круглых высоких облаков, золотисто-серых, с нежными белыми краями; с самого раннего утра небо ясно; цвет небосклона легкий, бледно-лиловый; золотые полосы протянулись по небу; край неба алеет; на темно-сером небе кое-где мигают звезды; небо темнеет по краям; мирно белеет неподвижное небо; край неба смутнеет; вот оно бледнеет, синеет небо; сквозь радостно шумевшую листву сквозило и как бы искрилось ярко-голубое небо; небо то все заволакивалось рыхлыми белыми облаками, то вдруг местами расчищалось; кротко синеет майское небо; темное чистое небо торжественно и высоко стояло над нами).

Также очень часто встречается описание солнца, восход солнца, закат его, заря (тихо всплывает багровое солнце; солнце все выше и выше; солнце садилось; солнце село; вся внутренность леса была наполнена солнцем; низкое солнце уж не греет; солнце — не огнистое, не раскаленное; поднимается могучее светило; напротив заходящего солнца; утренняя заря не пылает пожаром; алый свет вечерней зари, заря разгорается; заря запылала пожаром и обхватила полнеба).

Природа у И.С. Тургенева насыщена звуками (с внезапной звучностью плеснет рыба; звенел стальным колокольчиком голосок синицы; украдкой начинал сеятся и шептать по лесу мельчайший дождь, капли дождя резко застучали, зашлепали по листьям; жаворонки звонко поют; воробьи чирикают; чистые и ясные <…> принеслись звуки колокола; неясный шепот ночи), запахами (в сухом и чистом воздухе пахнет полынью, сжатой рожью, гречихой; особенный, томительный и свежий запах — запах русской летней ночи; воздух весь напоен, свежей горечью полыни, медом гречихи, «кашки»; крепкий, свежий запах приятно стесняет дыхание; лесной запах усиливается; слегка повеяло теплой сыростью; вас так и обдаст накопившимся теплым запахом ночи; пахнет согретой землей; в мягком воздухе разлит осенний запах, подобный запаху вина), красками, многообразием оттенков цвета (лазурь, бледно-серое, темно-серое, ярко-голубое, алый, багровый, тускло-багровое, лиловый, бледно-лиловый, золотой, золотисто-серый, красноватые, зеленая, зазеленевшиеся, изжелта-белые, голубоватый, синей, розовый). Она нескончаемо богата, изменчива.

Изображаемый природный мир в прозе Тургенева динамичен. Его изменения фиксируются при помощи глаголов со значением цветового и светового признаков или глаголов со значением изменения. В исследуемом концепте это глаголы темнеет, синеет, алеет, желтеет, белеет, блестит (кротко синеет майское небо;

темнеют леса;

румяное небо синеет;

край неба алеет; алела земляника; внутренность леса постепенно темнеет;

нигде не темнеет, не густеет гроза; вот оно бледнеет, синеет небо;

небо, темнеет по краям; желтеет поспевающая рожь;

кусты раскаляются и словно желтеют на солнце; желтеют деревни; молодые листья ракит блестят, словно вымытые; кругом все блестит и обрушается; низкое солнце уже не греет, но блестит ярче летнего; молодая трава блестит веселым блеском изумруда; церкви белеют; изморозь еще белеет на дне долины).

Природа у Тургенева одушевлена, полна жизни, движения. Поэтому так часты в пейзажных зарисовках глаголы и глагольные формы со значением движения. В многочисленном ряду — глаголы «стоит», «садится», «поднимается», «расстилается» и др. (солнце садится; солнце село; торжественно и царственно стояла ночь; темное, чистое небо необъятно высоко стояло над нами; березы стояли все белые, без блеску; вдали стеной стоит дубовый лес и алеет на солнце; поднимается могучее светило; отовсюду поднималась и даже с вершин лилась темнота; впереди огромная лиловая туча медленно поднималась из-за леса; некошенные кусты широко расстилались; расстилается широкая равнина; золотые тучки расстилались по небу и т.д.).

Довольно часто в тургеневских описаниях природы встречаются такие пейзажные единицы, как «свежесть» и «сырость» (сырая свежесть позднего вечера; особый, томительный и свежий запах; крепкий, свежий запах приятно стесняет дыхание; воздух весь наполнен, свежей горечью полыни, медом гречихи и «кашки»; свежая струя пробежала по моему лицу; свежо, но уже чувствуется близость жары; в воздухе чувствовалась та особенная, сухая свежесть; как крепнет весь человек, охваченный свежим дыханьем весны; воздух свеж и жидок; слегка повеяло теплой сыростью; разливалась сырость; даже за час до ночи вы не чувствуете сырости; отсырела земля). Чаще всего эти лексемы употребляются в «утренней» и «вечерней» лексике, т.е. в описаниях пейзажей раннего утра и позднего вечера. Они встречаются как по отдельности, так и в связке (сырая свежесть).

Изобразительность тургеневских пейзажей не простое следование традициям русской литературы. Это особый мир тончайших подробностей, деталей, оттенков. Описание природы в рассказах Тургенева позволяет увидеть необыкновенную конкретность пейзажных описаний и зависимость человека от самой природы, их единство.

В целом слова лексико-семантической группы «времена года» используются писателем в большей мере в пейзажных единицах с семантикой сезонности, темпоральности, метеорологичности, локальности. Эта лексика характерна и для смешанной разновидности пейзажных единиц, для пейзажей, имеющих психологическую направленность: пейзаж-настроение, пейзаж-переживание.

Огромную роль играет настроение, которое передает нам автор, описывая тот или иной пейзаж, время года, природное явление. Например, в рассказе «Лес и степь» Тургенев, рисуя то или иное время года, старается как можно ярче и образней передать и то настроение и эмоции, которые переполняли автора: «Знаете ли вы, например, какое наслаждение, выехать весной до зари? Вы выходите на крыльцо… На темно-сером небе кое-где мигают звезды; влажный ветерок изредка набегает легкой волной; слышится сдержанный, неясный шепот ночи; деревья слабо шумят, облитые тенью… Пруд едва начинает дымиться… Край неба алеет… Светлеет воздух, видней дорога, яснеет небо, белеют тучки, зеленеют поля… А между тем заря разгорается; вот уже золотые полосы протянулись по небу; в оврагах клубятся пары; жаворонки звонко поют, предрассветный ветер подул — и тихо всплывает багровое солнце. Свет так и хлынет потоком; сердце в вас встрепенется, как птица. Свежо, весело, любо! Солнце быстро поднимается, небо чисто. Погода будет славная… Вы взобрались на гору… Какой вид! Река вьется верст на десять, тускло синея сквозь туман; за лугами пологие холмы, <…>, ясно выступает даль… Как вольно дышит грудь, как бодро движутся члены, как крепнет весь человек, охваченный свежим дыханьем весны!» [12;317-318]. Или описание летнего пейзажа, грозы: «А летнее, июльское утро! Кто, кроме охотника, испытал, как отрадно бродить на заре по кустам? зеленой чертой ложится след ваших ног по росистой, побелевшей траве. Вы раздвинете мокрый куст — вас так и обдаст накопившимся теплым запахом ночи; воздух весь напоен, свежей горечью полыни, медом гречихи и «кашки»; вдали стоит дубовый лес и блестит и алеет на солнце; еще свежо, но уже чувствуется близость жары. Голова томно кружится от избытка благоуханий. Кустарнику нет конца… Кое-где разве вдали желтеет поспевающая рожь, узкими полосками краснеет гречиха… Солнце все выше и выше. Быстро сохнет трава. Вот уже жарко стало… Вы в тени, вы дышите пахучей сыростью; вам хорошо, а против вас кусты раскаляются и словно желтеют на солнце. Но что это? Ветер внезапно налетел и промчался; воздух дрогнул кругом: уж не гром ли?.. что за свинцовая полоса на небосклоне?

Зной ли густеет? туча ли надвигается?.. Но вот слабо сверкнула молния… Э, да это гроза! кругом еще ярко светит солнце… Но туча растет: передний ее край вытягивается рукавом, наклоняется сводом. Трава, кусты, все вдруг потемнело… Скорей! вон, кажется, виднеется сенной сарай… скорее!.. Вы добежали, вошли… Каков дождик? каковы молнии? Кое-где сквозь соломенную крышу закапала вода на душистое сено… Но вот солнце опять заиграло. Гроза прошла; вы выходите. Боже мой, как весело сверкает все кругом, как воздух свеж и жидок, как пахнет земляникой и грибами!..» [12;318-319].

Как ярко и как поразительно тонко передается настроение осеннего пейзажа: «И как же этот самый лес хорош поздней осенью, когда прилетают вальдшнепы!.. Ветра нет, и нет ни солнца, ни света, ни тени, ни движенья, ни шума; в мягком воздухе разлит осенний запах, подобный запаху вина; тонкий туман стоит вдали над желтыми полями. Сквозь обнаженные, бурые сучья деревьев мирно белеет неподвижное небо; кое-где на липах висят последние золотые листья. Сырая земля упруга под ногами… Спокойно дышит грудь, а на душу находит странная тревога. Идешь вдоль опушки, глядишь за собакой, а между тем любимые образы, любимые лица, мертвые и живые, приходят на память, давным-давно заснувшие впечатления неожиданно просыпаются; воображение реет и носится, как птица, и все так ясно движется и стоит перед глазами. Сердце то вдруг задрожит и забьется,страстно бросится вперед, то безвозвратно потонет в воспоминаниях. Вся жизнь развертывается легко и быстро, как свиток; все своим прошедшим, всеми чувствами, силами, всею душою владеет человек. И ничего кругом ему не мешает — ни солнца нет, ни ветра, ни шуму…» [12;319-320].

Как ярко, как поразительно точно передаются Тургеневым ощущения, которые испытывает человек, наблюдающий те или иные природные явления, грозу, дождь, раннее утро, рассвет, полуденный зной. Сколько восторга, радости, восхищения!

Выделение семантической группы «настроение» обусловлено психологизмом, присущим тургеневскому пейзажу. Можно выделить такие ключевые единицы, как «пейзаж-настроение» и «пейзаж-переживание». В описаниях природы Тургенева чувствуется неразрывная связь духовного и материального мира человека с природой, их взаимопроникновение, благодаря чему достигается ощущение цельности, слияния. Они полны душевности, пережиты, прочувствованы, благодаря чему легко находят отклик в сердцах русских людей.

По Тургеневу, природа составляет одно великое, стройное, целое, но в ней совершается беспрестанная борьба двух противоположных сил: каждая отдельная единица стремится существовать исключительно для себя [11;75]. И вместе с тем, все, что существует в природе, существует для другого – в результате все жизни сливаются в одну мировую жизнь. Понимание диалектических процессов вселенской жизни приводит Тургенева к острому ощущению всемирной гармонии, в которой через разъединение каждый достигает примирения в другом.

Описание природы у Тургенева яркое, насыщенное, образное, благодаря изобразительно-выразительным средствам, которые использует автор при описании пейзажа, животного и растительного мира, явлений природы. В первую очередь, это прием олицетворения, сравнения, контрастов, ряд эпитетов и метафор (пологими волнообразными раскатами сбегали невысокие холмы; солнце так и било с синего, потемневшего неба; солнце разгоралось на небе, как бы свирепея; сильный ветер загудел в вышине, деревья забушевали; украдкой, лукаво, начинал сеяться и шептать по лесу мельчайший дождь; звездочки замелькали, зашевелились; от высохших стогов сена побежали длинные тени; облака, плоские и продолговатые, как опустившиеся паруса; звезда, как бережно несомая свечка; речка вьётся чрезвычайно прихотливо, ползет змеей; лазурь ясная и ласковая, как прекрасный глаз; мглистые волны вечернего тумана; угрюмый мрак; поляны, облитые потоками жидкого золота; поднимается, словно взлетая, могучее светило; листья загорались червонным золотом; река, стыдливо синевшая; заря запылала пожаром; кусты раскаляются; сквозило и как бы искрилось ярко-голубое небо; солнце заиграло; глубокая, чистая лазурь; золотистая, почти черная листва; раздольные, пространные, поёмные, травянистые луга; трепетали жаворонки, сыпался серебряный бисер их звонких голосов; звенел стальным колокольчиком насмешливый голосок синицы; шевелились и лепетали молодые листья; ключ этот бьёт из расселины берега; полились сперва алые, потом красные, золотистые потоки молодого, горячего света; безжизненные, обломанные ветви; и т. д.).

Приведенные примеры отражают лишь часть лексики художественного языка И.С. Тургенева. Во многом именно посредством их, умело помещенных автором в структуру описания, создается изобразительная семантика, которая и выделяет пейзажную единицу в ряду других текстовых единиц.

Заключение

Концепт является базовым понятием, ключевым термином, который часто и успешно используется в лингвокультурологии и в когнитивной лингвистике. Концепт включает в себя понятие, но не исчерпывается только им, а охватывает все содержание слова: и денотативное, и коннотативное, отражающее представления данной культуры о явлении, стоящем за словом во всем многообразии его ассоциативных связей. Он вбирает в себя значения многих лексических единиц. В концептах аккумулируется культурный уровень каждой языковой личности, а сам концепт реализуется не только в слове, но и в словосочетании, высказывании, дискурсе, тексте.

В концепте отражено то, каким образом общество освоило окружающую действительность. Какое наполнение внесло в лексическую единицу а соответствии с культурой определенного национально-культурного сообщества.

Обобщая изложенное во второй главе, можно сделать следующие выводы:

1. Концепт «Природа» является одним из центральных фрагментов индивидуальной картины мира И.С.Тургенева.

2. Данный концепт включает в себя общее традиционное содержание.

3. Рассмотренный концепт представляет собой сложную смысловую сущность, в которой выделяются следующие смысловые планы: «Природа» —

1) Окружающий мир;

2) Объект естествознания;

3) Среда обитания человека;

4) Первично данная совокупность и основа материального бытия;

5) Загородная, живописная местность.

Названные концептуальные признаки отражают многогранность данного концепта в индивидуально-авторской картине мира И.С. Тургенева.

4. Концепт «Природа» в рассказах Тургенева выражается различными лексическими средствами — это метафоры, сравнения, олицетворение, синонимы, противопоставления, контрасты, эпитеты.

5. Лексические составляющие концепта относятся к тематическим группам: «Времена года», «Время суток», «Атмосфера, атмосферные явления», «Погода», «Растительный мир, деревья», «Животный мир, птицы», «Пейзаж», «Пространство», «Настроение».

Список литературы

1. Шанский 2001 – Шанский, Н.М., Боброва, Т.А. Школьный этимологический словарь русского языка: Происхождение слов./Н.М.Шанский, Т.А.Боброва. – М.: Дрофа, 2001. – 400 с.

2. Реформатский 2006 – Реформатский,А.А. Введение в языковедение: Учебник для вузов/А.А.Реформатский; Под ред. В.А.Виноградова. – 5-е изд., испр. – М., Аспект Пресс, 2006. – 536 с.

3. Маслова 2001 – Маслова, В.А. Лингвокультурология: Учеб.пособие для студ. высш.учеб. заведений./В.А.Маслова. – М.: Издательский центр «Академия», 2001. – 208 с.

4. Маслова 2004 – Маслова, В.А. Когнитивная лингвистика: Учеб. пособие для студ.высш..учеб.заведений./В.А.Маслова — М.: Издательский центр «Академия», 2004. -259 с.

5. Введение в языковедение: Хрестоматия: Учеб.пособие для студентов вузов/Сост. А.В. Блинов, И.И.Богатырева, В.Б.Мурат, Г.И.Рогова. – М.: Аспект Пресс, 2000. – 332 с.

6.  Греков 2006 – Греков, В.Ф. Пособие для занятий по русскому языку в старших классах/В.Ф.Греков, В.В.Чижов. – М.: ООО «Издательство Оникс»: ООО «Издательство «Мир и образование», 2006. – 512 с.

7. Курляндская 1976 – Курляндская, Г.Б. Тургенев и Толстой:Учеб.пособие./Г.Б.Курляндская. – Курск, 1976. –81 с.

Словари:

1. Репкин 1994 – Репкин,В.В. Учебный словарь русского языка./В.В.Репкин. – Томск, «Пеленг», 1994. – 656 с.

2. Иллюстрированный энциклопедический словарь Терра-Лексикон. – М., «Терра», 1998. – 667 с.

3. Брокгауз 2003 — Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А. Энциклопедический словарь. Совр. Версия./Ф.А.Брокгауз,И.А.Ефрон. – М.: «Эксмо», 2003. – 672 с.

4. Степанов 2001- Степанов, Ю.С. Константы: Словарь русской культуры, Изд. 2-е, Испр. и доп./Ю.С.Степанов. – М.: Академический проект, 2001. – 990 с.

Источники:

 Тургенев И.С. Записки охотника: Книга рассказов: Ася; Муму; Первая любовь: Повести./И.С.Тургенев.//Вст. Ст. М.Еремина; Коммент. М.М.Латышева, В.Марковича, Л.Долотовой. –М.: Мир Книги, Литература, 2006. – 448 с.